«К каждому делу нужно подходить с любовью – и тогда всё получится. Если у тебя на душе плохо, лучше не начинать вообще ничего, даже обед варить – и то не надо!» - по такому принципу живёт Анна Александровна Полуянова и такой совет даёт всем землякам. В этом году этой жизнерадостной и активной женщине исполнилось девяносто!
 

Её слабость – цветы. Сначала маленькая Аня разводила на подоконниках «огоньки» разных окрасок, потом занялась выращиванием роз. Правда, долгое время ничего не получалось, по ночам из-за этого даже рыдала в подушку. И так до тех пор, пока однажды ей не приснился сон, после которого всё изменилось…
 

- Вижу, как будто попала я в чудный край: под ногами плещется тихое море, над головой простирается чистое, голубое небо, а по берегу насажены неописуемой красоты розы. Подумала: сейчас срежу себе несколько штучек, но вдруг откуда-то появился старичок, он посмотрел на меня и покачал головой. Это был Николай Угодник, мой самый главный святой… Во сне мне был дан знак свыше. Я поняла, что всё получится - надо только верить. И очень скоро у себя в саду развела целый розарий...
 

В свои девяносто Анна Александровна фору может дать многим молодым девчонкам. Прокрутить, лёжа в кровати, семьдесят раз «велосипед», раз шестьдесят, а то и больше, присесть - для неё дело привычное.
 

- Получасовая утренняя зарядка – дело святое! – говорит она. - Всю жизнь работала над собой. А сейчас это вошло уже в привычку.
 

Старую народную мудрость «Движение - это жизнь, а жизнь - это и есть движение» женщина подтверждает ежедневно. Ради этого отказалась даже от такого блага цивилизации, как стиральная машинка. «Постираю руками, - говорит, - и на душе становится так легко-легко». Если есть настроение, обязательно печёт вкусные пирожки. А ещё у неё есть своё облюбованное местечко, где Анна Александровна собирает травы, о пользе которых вычитывает из журналов ЗОЖ. В сарае возле дома сушатся по нескольку десятков ароматных чудо-мешочков.

… Отец Анны умер рано, мама осталась с тремя детьми на руках.
- Средств к существованию не было, мама тяжело болела, - вспоминает Анна Александровна. - Вся надежда была на старшую сестру, которая жила с мужем на Дальнем Востоке и высылала нам немного денег. Но когда там началась война с японцами, помощь прекратилась. Закончив девять классов, мне ничего не оставалось, как идти работать. Устроилась сначала в райисполком в плановый отдел, потом в «Артель» - организацию по обслуживанию населения, где располагались валяльный цех, швейная и обувная мастерские…
 

Когда началась война, нам с братом пришлось особенно туго: умерла мама. Однажды потеряла хлебные карточки. Понимала, что сама не пропаду, а братик мой, Боря (ему 12 лет было), совсем с голоду помирал. Что запасли с ним осенью, всё съели. Уповала только на Бога, в которого верила всегда. В детстве, когда жили на ул. Пролетарской, неподалёку стояла церковь. Как зазвонят колокола, мы бежим с сестрой к маме, чтобы она нас одела. А после опрометью в храм. Совсем крошки - мне было года четыре - молимся, молимся… Нас никогда никто этому не учил, всё шло откуда-то изнутри. Это я к тому рассказываю, что Господь видел всё и не оставил нас без помощи.
 

У нас в Богданово, это как в Белёв ехать, жила свекровь сестры, бабушка Оля. Она была уже старенькая, но содержала огромный огород. И как раз в самый ужасный для нас с братом период написала письмо: «Деточки милые, вам теперь Лиза не помогает, приезжайте ко мне. Я вам картох хоть с собой дам…». Я так обрадовалась! Пошла к секретарю райкома и объяснила ситуацию. Уже через несколько минут передо мной стоял шофёр: «Дочь, поедем, я уже готов». Я ответила, что без брата не поеду. В мыслях лишь только одно крутилось: «Мы к ней приедем, она хоть накормит моего Борю». Помню, одеваю его, а он точно скелет, обтянутый кожей.
 

При виде чуть живых от голода и холода детей бабушкины глаза не переставали наполняться слезами. Нас отогрели на печке, накормили, а наутро, как в раю, на улице потеплело, выпал пушистый снежок. Ох, и тут мы отжили… Домой ехали довольные, с собой везли ковригу хлеба, ведёрку капусты, картошек.
 

Во время войны вся общественная работа лежала на комсомольцах. И Анна не была исключением. По ночам среди зимы вместе с другими подростками вставала на лыжи и объезжала деревни и сёла, чтобы собрать тёплые вещи для бойцов Красной Армии или сагитировать людей на подписку займа в помощь фронту. Весной, летом и осенью прибавлялись сев, уборка урожая.
 

Совсем ещё девчонке Ане однажды доверили довезти обоз с тридцатью пятью подводами. Людей нужно было доставить до деревни Умрыженка Белёвского района рыть окопы, там стоял фронт. Чего только не натерпелись за два дня пути. Обстрел вёлся по колонне ни один раз, но каким-то чудом все остались живы.
 

Война закончилась, и жизнь потихоньку стала налаживаться. В «Артели» Анна познакомилась со своим будущим супругом. Долго не соглашалась выйти замуж из-за брата, но когда мать жениха успокоила девушку: «Не переживай, места всем хватит», - медлить не стала. По прошествии времени Борис признался сестре: «Я даже не ожидал, что мне здесь будет так хорошо».
 

- Свекровь меня не любила так, как брата, а я только радовалась, потому что Боря для меня был всем. Когда проводила его в Армию, три недели болела, с постели не могла подняться. Письма писал чуть ли не каждый день. В какой-то момент так захотела его увидеть, что аж душа разрывалась. Понимала, что домой парня никто не отпустит, но мириться с этим не захотела. Попросила знакомую достать справку о том, что я больна. Послали в часть. Начальник вызвал Бориса к себе и объявил: «Езжай, солдат, домой, мы понимаем, что сестра тебе как мать…». Дали целых десять дней отпуска. Радости моей не было предела! Вот до какой степени я его любила…
 

Семейная жизнь Анны и её супруга Александра была яркой и интересной. Оба быстро достигли определённых высот в карьере, оба одинаково пользовались уважением среди многочисленных друзей. Да и друг другу доверяли всецело. Анна Александровна с особым трепетом рассказывает о том моменте, когда жили с мужем на съёмной квартире.
 

- Мы с Шуриком тогда только поженились. Хозяйка сразу поставила нам условие: будете гулять по ночам, открывать вам никто не станет. Выход из ситуации нашёлся сам собой: муж дома играл в шахматы с друзьями, а я ходила с подружками гулять. И мы считали, что счастливо живём! У нас была комнатка отдельная, в которой стояли только старинное зеркало от потолка до пола, да плохонький диванчик. А когда переехали, кроме постельных принадлежностей, у нас при себе ничего не было. Никогда не забуду первую ночь на новом месте: легли спать, а по нам рои клопов…
 

Попросили разрешения преобразить своё жильё. Оштукатурили стены, отделали окна, потом я купила хорошенький комодик. Брат мужа подарил красивое одеяльце, похожее на ковёр. Дорожечки постелила тканые, шторки повесила…

Бывало придут к нам друзья в гости и скажут: «С улицы дом какой-то неприглядный, а войдёшь – царство небесное».
 

Через семь лет супругам дали собственную квартиру. Сначала полуподвальное помещение на первом этаже Анне Александровне не приглянулось. Потом обжились, сделали ремонт. Стало уютно.
 

- Здесь вот спаленка, - показывает женщина, - там печка – не стали ломать…
В квартирке и сейчас уютно, хорошо, везде порядок и чистота. Именно здесь Анна Александровна до последнего выхаживала своего Шурика: делала примочки, поила травяными отварами. Именно здесь стойко встретила известия о смерти самых близких ей людей: мужа, сестры, брата.
 

Остаться одной, она считает наказанием, но с честью проживает каждый отмеренный Богом день… Сил прибавляют и те, кто не забывает о ней сегодня. Им она безмерно благодарна.

Людмила АВЕРЬЯНОВА.
Фото автора.