Часть первая

Благодаря публикации В. Сычёвым сведений из «Списка с дозорной книги поместных и вотчинных земель в станах Деревском, Богоявленском и Площацком письма и дозора Ивана Шулепова и подьячего  Ивана Федотьева 7124 (1616) года» («НЖ» № 29-30) стало возможным представить, как выглядел Одоев четыреста – пятьсот лет назад. Ведь знакомый исторический облик город приобрёл сравнительно поздно, в первой половине девятнадцатого столетия, когда стал давать отдачу генеральный план 1779 года. Преемственность и отличия по сравнению с предшествовавшей эпохой хорошо видны на примере очерка храмового строительства, который был опубликован нами совсем недавно (См. В. Сычёв «Храмы древнего Одоева» «НЖ» №44). Сегодня мы ещё раз вернёмся к «Дозорной книге». Наша цель - заставить исторический источник говорить более понятным и современным языком, что позволит нам совершить настоящее путешествие в прошлое, словно побывать в гостях у древних одоевцев.

Итак, в путь. Мы в начале семнадцатого века. 

Куда дели Нижний посад?

Самая лучшая точка для того, чтобы охватить панораму исторической части Одоева – с одного из холмов на противоположной стороне Упы. Чтобы мы увидим в 1616 году, к  примеру, с того места, на котором сейчас «конник генерала Белова»?

Весь город окидываем одним взглядом: Одоев маленький. И не просто маленький, а ещё и очень тесный. Он сжат кольцом укреплений. Мы видим линию стен крепости на Соборной горе и примыкавшей к ней острогов. Никаких знаменитых садов, в зелени которых, как принято писать, «утопает Одоев». Их время ещё не пришло. Над стенами возвышаются только шатровые крыши башен, кровли и кресты церквей, да кажущийся по сравнению с другими постройками громадным Воскресенский собор – единственное каменное здание.

Но так было не всегда. Если бы мы совершали наше путешествие на несколько десятилетий раньше, в шестидесятые годы 16 века, то увидели бы, что город  начинается прямо перед нами. Берег Упы был тогда застроен избами посадских людей. Посад, скорее всего неукрепленный, делился на две части – Вышний, и Нижний, в заречье. Этому, помимо недвусмысленного указания их названий, есть и документальные подтверждения. В духовной грамоте (завещании)  1566 г. князь Михаил Иванович Воротынский своей жене помимо иных владений завещал «на посаде за рекою за Упою от речки Ломены пятьдесят дворов всяких сряду». Речка Ломена – это ручей, впадающий в Упу в 500 метрах севернее городища. Овраг служил границей, отделяющей посадские земли от земель села Красное. «Остатками этого посада, - пишет тульский археолог и историк Шеков, - очевидно, является археологическое селище Одоев 2 (у современной деревни Нижний Посад)». (Шеков А.В. «Верховские княжества. Середина 13-середина 16 в.» Москва, «Квадрига» 2012 г. С 227.) К Нижнему посаду непосредственно с юга примыкала ещё и Ямская слобода. Но уже в 80 годы 16 столетия эти территории были и фактически и юридически выведены из города и розданы в поместья дворянам. На «посаде, на Ямской слободе», кстати, был пополам с Третьяком Батвиньевым испомещен в 1587 году знаменитый Никита Лумпович Колупаев. (Новые документы по истории восстания И. И. Болотникова // Советские архивы, № 6. 1968; сетевая публикация http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1600-1620/Bolotnikov/New_dok3/text.htm). В «Дозорной книге» упомянут и Вышний посад. В описании Малого острога указывается: «Да на Вышнем посаде спаской  поп Михайло Варфоломеев. Да три дворы пустых, - дьяконской, да церковного  дьячка, да пономарской». Можно заключить, что остроги не повторяли конфигурации старинных посадов, Вышний посад – явно какая-то понятная людям того времени топографическая примета, неравнозначная острогам. Первый наш вывод таков – во второй половине 16 века, после ликвидации удельного княжества, на смену старинному членению Одоева на Город,  Вышний и Нижний посады, пришла трёхчастная структура Города, Малого и Большого острогов, расположенных уже не по обе стороны Упы, а полностью в Нагорной части.  Это указывает на фортификационные работы, проводившиеся московским правительством в рамках укрепления Засечной черты, но кроме того и на значительные перемены в социальном статусе одоевцев. 

Каждому своё тягло

Посадские люди не просто переселились в остроге, они исчезли. Среди жителей Одоева в 1616 году к посадским отнесено всего «17 дворов, а людей в них  тоже» (столько же). Семнадцать, когда только на нижнем Посаде ранее жило более пятидесяти?

Исчезли они не физически, а скорее всего, сменили свой статус. Документ показывает мало посадских дворов, но вместо них имеем:  «пушкарских и затинщиковых семнадцать дворов да четыре двора воротниковы», «…и в Стрелецкой Слободе: два двора пятидесятников, да восемь дворов  десятников, да девяносто дворов рядовых стрельцов». Всего выходит 121 двор.

В московском государстве на каждое сословие падал свой круг государственных обязанностей. Для крестьян и посдаских людей (горожан) - прямые налоги и рабочие повинности, красноречиво именуемые «тягло», «тягость». Для служилых людей – военная и административная служба.  Служилые люди делились на группы «по отечеству» и «по прибору». К первой относились помещики – «дети боярские», а ко вторым как раз стрельцы, пушкари, затинщики и воротники. Служилые люди «по прибору» «прибирались», то есть набирались «из всяких чинов людей», относящихся к категории лично свободного населения. Их служба на практике тоже наследовалась. 

Про стрельцов и пушкарей все знают, кто они, пояснять не требуется. 

Воротники - несли караульную службу на воротных башнях. 

Затинщики - часть крепостного гарнизона, вооруженного особыми «затинными» (предназначенные для стрельбы «из-за тына») пищалями. Такие пищали имели довольно крупный калибр и для уменьшения отдачи снабжались крюком, которым  цеплялись за наружную часть стены под бойницей.

Иллюстрация с сайта http://swordmaster.org

К «пушкарскому» чину помимо затинщиков и воротников относились также казенные кузнецы и рассыльщики. 

«О том, из каких групп населения и как комплектовались стрельцы, трудно судить по тем источникам XVI в., которые дошли до нас. Можно лишь с уверенностью сказать, что городовые стрельцы набирались преимущественно из местного населения», пишет историк Чернов А.В. в книге «Вооруженные силы Русского Государства в XV-XVII вв.». Сомнения связаны с тем, что государство, позволяя посадскому человеку записаться в стрельцы, приобретало солдата, но теряло налогоплательщика. Но видимо в Одоеве, правительство на это пошло. Было решено, что на Засечной Черте воины нужнее тяглецов. Иначе трудно будет объяснить радикальное сокращение посадских и появления заметного количества служилых «приборных» людей. Положение стрельцов и «пушкарского» чинов было выгоднее. Правительство гарантировало наделение землёй, кое-какое казённое жалование, к тому же служебные обязанности совмещались с привычными занятиями – в основном торговлей.

Идём в Одоев

Теперь можно покинуть наш наблюдательный пункт и посетить, наконец, древний Одоев. Спустимся к реке. Если не желаем переправляться вплавь, придётся заплатить за перевоз. Перевоз на Упе – дело выгодное. Почти такое же, как торговля спиртным. По крайней мере, именно эти два дела держит в своих руках пушкарь Лазарь Стоянский. Не смотря на сравнительно скромный социальный статус, человеком он был очень богатым. Кабак и перевоз отдавались на откуп. То есть нужно было внести в казну определённую сумму денег сразу, а затем в течение года организовать дело и не просто восполнить затраты, но ещё остаться с барышом. Откуп был значительным: «с того кабака  и с перевозу платить в государеву царя и великого князя Михаила Фёдоровича всея Руси казну на Москве в Костромской чет по семидесяти рублей на год». Это, в общем-то, цена средней вотчины. Для сравнения: городовым стрельцам на строительство двора полагалось в 16 веке – рубль, а в 17 – два рубля.

Платим перевозчику и поднимаемся в гору. Входим в крепость Семёновскими воротами Малого острога. Сразу поворачиваем направо, лицом к самой старой части Одоева – городу.

Вот описание его укреплений в Дозорной книге: «(От Воскресенских ворот) до Наугольной башни городовой стены пятнадцать сажень… А от тое башни до Караульной башни городовой стены тридцать  сажень… А от Караульной башни до другой Наугольной башни городовой стены тридцать семь сажень… А от тое башни до  Сергиевой башни городовой стены тридцать семь сажень. А от Сергиевской башни  до Спаской башни городовой стены тридцать семь сажень... От тое башни до Наугольной башни городовой стены шестнадцать сажень. А от Наугольной башни до Водяных ворот городовой стены сорок две сажени. Да промеж Наугольной башни и Водяных ворот тайник ведён к реке к Упе. А от тех ворот до Воскресенских ворот сорок шесть сажень. И всего в городе в Одоеве двои ворот, Воскресенские и Водяные, да шесть башен,  да семьдесят две огородни. А по мере около того города двести шестьдесят  сажень».

Глядя на одоевское городище кажется так просто представить себе башни, идущую по гребню высоких крепостных валов стену. Между валами, где мы входим на городище, воображение подсказывает поместить воротную башню…

И ошибёмся практически во всех пунктах. 

Он там не помещается!

У нас есть площадка городища треугольной формы, в тексте упоминаются три наугольные башни. Расположим их в вершинах. Водяные ворота смотрят к Упе. Мы это точно знаем, так как там остатки тайника.  Картина получается следующей. В Северном, остром углу Соборной горы Наугольная башня. Со стороны Упы окажутся Водяные ворота, Воскресенские ворота. Со стороны Хлевенки, считая от дальнего конца, Спасская, Сергиевская башни, с южной напольной стороны две Наугольные и между ними Караульная. Названия всех башен понятны, объясняются особенностями географического положения (Наугольные, Водяных ворот), находящимися близ них храмами (Спасская, Сергиевская, Воскресенских ворот), функций (Караульная).
Начинаем отмахивать сажени (шагами, с рулеткой, по плану – перепробовал все способы) и… начинаются сюрпризы. В том месте, где мы сейчас входим на Соборную гору, оказывается стена. По этой стороне значится Караульная башня, но она показана глухой, а не воротной, да всё равно её местоположение не совпадает расположением прохода. Как же войти в крепость? В ней «двои ворот» но и Воскресенские и Водяные ворота оказываются обращёнными в никуда, прямо на обрыв к Упе. (Это если мерить от земляного вала. Если же отсчитывать расстояния от северной Наугольной башни, то Воскресенские ворота оказываются у основания вала, примерно там, где сейчас беседка). 

Но самое любопытное: приложить расстояния, описывающие размер города, к местности не так-то просто. Окружность городища оказывается саженей на сорок меньше, чем нужно. Двести шестьдесят саженей – это почти пятьсот шестьдесят два метра. И «утоптать» их никак не получалось. Особо крупные нестыковки по стенам южной и восточной, смотрящей на Упу. Может, мерили неправильно?
Проверим по другим источникам? В 1638 году Ооевскую крепость перемерили…  и насчитали ещё больше: «около города и городовых башен  по стене по мере 275 сажен» («Тульская область Одоевский край. Очерки прошлого и настоящего» М. 2007 г. С. 169) Лишние 15 сажень – это ещё тридцать два с половиной метра. Почему? 

Откуда? Куда их девать?

Может что-то не так с единицами измерений, ведь бытовало несколько видов саженей? Возможно, но очень сомнительно. Уже в шестнадцатом веке для правительственных нужд использовалась преимущественно трёхаршинная сажень, равная 216, 32 см. В семнадцатом столетии она была официально утверждена как единая обязательная мера длины.

Проще всего разобраться с современным проходом на Соборную гору. Его действительно в те века не существовало. При археологическом обследовании городища в 1974 году, учёные сделали вывод, что это – поздняя порча памятника, что зафиксировано в официальном заключении. Строители возвели не два земляных вала с проходом между ними, а один вал, серповидной формы. Основной вход в крепость – Восресенские ворота, - не имеет к современному проходу никакого отношения. 
Несовпадения в показаниях размеров города судя по всему объясняются разными способами измерения. В 1616 году мерили только стены. Обратите внимание, все расстояния даются от башни до башни, а общий итог передан фразой «а по мере около того города…», а в 1638 году «около города и городовых башен». Совокупно восемь башен (воротные и глухие) и дали четырнадцать сажен.

Проблема размеров может быть решена только одним способом. Надо отказаться от земляного вала как маркера южной границы города 17 века. Собственно на это указывает источник. Указывает не тем, что он говорит, а тем, о чём молчит. 

Задумаемся, почему в описании укреплений земляной вал не фигурирует? Это остаток древних укреплений - да, но какого времени? Не крепости времён Московского царства, а, следовательно, более раннего – удельного периода. Того, когда Соборная гора была княжеским замком, а простой люд и военные слуги населяли Вышний и Нижний посады. Но при перестройке укреплений от использования вала решили отказаться. Может, избегали работ по его укреплению, необходимому, чтобы выдержать новую, более тяжёлую стену с башнями или просто решили, что с южной стороны теперь достаточно двух новых линий обороны - Малого и Большого острогов, или были какие-то ещё соображения, судить не берусь. Но факт остаётся фактом. Если проводить линию стен не по гребню, а по внешней кромке земляного вала, все размеры прекрасно ложатся на местность. Воскресенские ворота прочно утверждаются на единственно возможном месте – у основания вала с внутренней стороны. И обращены они были на юг. Стена спускалась вниз, на выровненную площадку старинного рва, и там располагалась Наугольная башня, после которой линия стены меняла направление и шла перпендикулярно к Караульной, и далее к восточной Наугольной башням.

Продолжение следует.

Д. Корочкин.